Слипшиеся, полуразмытые листы — так теперь выглядела моя работа. Самое мокрое сушилось на батареях. Наброски в разбухших тетрадях лежали на подоконнике. Остальное валялось грязное где попало. Кое-что задержалось в компьютере. Беспорядок не радовал и в лучшие дни, сейчас — убивал. Заставлял поверить, что именно это — раскиданное, залитое, обставленное тазами и есть настоящая главная жизнь, остальное же, так называемая метафизика и всё, что снабжает себя абстракцией, – просто миф, ерунда. Не скрою: я посылала нашим правителям тысячи чертей, даже крыла прикладным словословием. Всех без разбору: советских, демократических, либеральных, неолиберальных. Ведь под руководством этих политических мародеров я маялась из-за протекающей кровли всю жизнь